Патриархи российского земледелия

Андрей Тимофеевич Болотов (1738-1833)
Отец русской агрономии А. Т. Болотов начинал карьеру как блестящий боевой офицер, один из героев Семилетней войны. В день решающего Гросс-Егерсдорфского сражения восемнадцатилетний Болотов проявил замечательную смелость и военное искусство, которые привели к перелому в сражении с грозной прусской армией и открыли путь русским воинам на Кенигсберг.
Ho любовь к природе, к земле-кормилице, замечательная наблюдательность и пытливый ум заставили молодого флигель-адъютанта покинуть столичный Петербург и предаться любимому делу в родной деревеньке Дворяниново близ Серпухова.
Именно сюда, в Дворяниново, в 1770 г. была доставлена 120-граммовая медаль из золота 93-й пробы с надписью «За труды воздаяние». Так оценили современники роль Болотова в развитии отечественной агрономии. Действительно, трудно назвать области сельского хозяйства, которым бы не уделил внимание первый агроном России. Вот лишь некоторые из них.

В 18 в. в России господствовала так называемая трехпольная система земледелия, при которой два поля занимали озимые и яровые хлеба, третья часть полей вообще не использовалась, а пашня удобрялась лишь один раз в три года. Эта система чрезмерно истощала почву, ограничивала кормовую базу животноводства, а значит, и поголовье скота.
Трехполье появилось в Древнем Риме еще до возникновения христианства. Европа жила хлебом от этой системы полторы тысячи лет, но в 19 в. трехполье становится тормозом земледелия.
На смену трехполью Болотов предложил 6-7-польную систему. По этой системе наряду с возделыванием озимых и яровых культур предусматривался трехлетний период для восстановления плодородия почвы и отводилось больше земли для выпаса скота. При этом увеличивалось поголовье животных, а значит, возрастало количество навоза для удобрения полей.
Трактат Болотова «О разделении полей», который был опубликован в трудах «Вольного экономического общества» в 1771 г., в сущности, стал научной основой для введения в практику земледелия севооборотов.
О роли севооборотов читатель получил уже достаточно полное представление. Сейчас севообороты применяют практически повсеместно как в крупных хозяйствах, так и на фермерских и приусадебных участках. Действительно, ведь без научно обоснованного чередования растений неизбежно наступает истощение земель. При повторном посеве одной и той же культуры (то есть, при монокультуре) в почве не только снижается содержание питательных элементов, но и накапливаются болезнетворные микроорганизмы и вредители, приуроченные к этой культуре.
Немалой заслугой Болотова стало и введение в севооборот клевера. Талантливый экспериментатор выяснил, что клевер повышает плодородие почвы, после него лучше растут хлеба. Кроме того, на клеверных лугах скот дает молока больше и лучшего качества. В 1778 г. Болотов публикует научный трактат «Об улучшении лугов», в котором обосновывает роль клевера и других трав для создания надежной кормовой базы животноводства: «Посев клевера доказал мне, что одна десятина дает более полутора тысяч пудов наилучшего сена».
Опыты Болотова по сбору и использованию семян дикого красного клевера открыли целую эпоху в отечественном земледелии. Лишь спустя сто лет ученые выяснили, что бактерии, поселяющиеся на корнях клевера и других бобовых растений, способны превращать газообразный азот атмосферы в азотистые органические соединения, которыми питаются и сами бобовые, и выращиваемые вслед за ними другие растения.
Историю выращивания картофеля на Руси принято связывать с именем Петра I. Действительно, отведав в Голландии новый для него клубнеплод, Петр прислал в Москву его целый мешок и приказал графу Шереметеву разослать во все места «для развода».
Однако крестьяне встретили в штыки эти «земляные яблочки», поскольку все, что насаждалось сверху, из под палки, они воспринимали с опаской. А правительственный циркуляр 1742 г., предписывающий приступить к повсеместному разведению картофеля, даже вызвал бунт среди удельных крестьян пятнадцати губерний Центральной России, Урала и Севера.
Совсем иначе подошел к выращиванию новой культуры Андрей Тимофеевич Болотов. Еще во время Семилетней войны он впервые увидел в Пруссии картофель и оценил достоинства нового для себя растения. Выйдя в отставку, он прихватил из Петербурга несколько клубней и довольно долго (более 5 лет) экспериментировал с растениями, пока не пришел к выводу о необычайной щедрости новой культуры.
Кстати, современное русское название растения придумал именно Болотов. До него в ходу был английский вариант «потетес», непривычный для слуха. Андрей Тимофеевич назвал новую для России культуру картофелем, что было созвучно немецкому варианту, составленному из двух слов: «крафт» — сила и «тойфель» — дьявол.
Первая научная статья о картофеле была опубликована Болотовым в 1770 г. и называлась «Примечания о картофеле». Позднее появились и другие статьи, в которых Болотов подробно изложил рекомендации по выращиванию картофеля, по его употреблению в пищу, получению из него крахмала. Он особо подчеркивал, что более всего картофель важен для крестьян, «у коих земли хорошей мало». Эти статьи Болотова способствовали распространению в России новой культуры, без которой сегодня трудно представить нашу жизнь. Ведь недаром картофель называют у нас вторым хлебом.
Многолетний опыт хозяйствования на земле привел Болотова к принципиальному выводу: очень важно подробно изучить свойства и качество (плодородие) земли и знать, «к чему то или другое поле наиспособнее». Необходимо исследовать структуру, механический состав почв, рельеф местности. Болотов учил, что ни в коем случае нельзя практиковать шаблонный подход к земледелию, без учета особенностей каждого отдельно взятого поля. «Опыты нам доказывают, писал Андрей Тимофеевич, что земли по многоразличии своих свойств и качеств требуют не только различного себе удобрения, но и различного порядка, наблюдаемого при производстве самого земледелия».
Он впервые не только в России, но, по-видимому, и в мировом земледелии вводит историю полей. В «Примерной форме полевой экономической тетради» отмечаются особенности каждого поля: его расположение, свойства почвы, в какие годы на нем выращивалась та или иная культура, как ее сеяли, удобряли, каков был урожай.
Улучшение земель, повышение их плодородия всегда было важнейшей заботой А. Т. Болотова. Для удобрения почвы он использовал отходы животноводства старую кожу, рога, копыта, кости, даже перья. Запахивал солому, траву, торф, древесный лист, золу. Польза была очевидной. Ho что же есть общее между такими разными удобрениями?
Постепенно складывалось представление о великом многообразии природы и о сложнейших связях между животными, растениями и минеральным (неорганическим) миром. «Рассуждая о связи и сопряжении всех созданных в мире вещей по зависимости друг от друга, поистине не можно довольно надивиться, с какою великою и непостижимою премудростью все вещи на свете устроены и каждая из них сопряжена с другими», писал Андрей Тимофеевич.
И далее А. Т. Болотов приходит к заключению: «Все растения состоят наиболее из вещей, принадлежащих к царству минералов... и надобно в той земле сим вещам в довольном количестве находиться». Так была сформулирована гипотеза о минеральном питании растений.
По существу, Болотов бросил вызов общепринятому в то время мнению о водном питании растений, господствовавшему со времен опытов Ван-Гельмонта.
А. Т. Болотов справедливо отвергал водную теорию питания, считая, что вода способна растворять и доносить питательные вещества до растений, но сама вода растения не питает. Ибо если бы только вода служила растениям пищей, то они бы все и перекочевали в воду. Однако и водные травы цепляются за дно и камни, а не плавают свободно. Стало быть, растения питаются чем-то иным.
И вот в 1770 г. в «Трудах Вольного экономического общества» он опубликовал статью «Об удобрении земель» в ней А. Т. Болотов высказал предположение о том, что для нормального развития растений, в почве должны содержаться минеральные вещества. А произошло это за 70 лет до публикации Юстасом Либихом книги, в которой он излагал основы минеральной теории питания растений.
Предугадал Болотов и открытие воздушного питания растений. Вот как он пишет об этом в том же труде:»Как скоро верхний рост выйдет на поверхность земли, то начинает уже произрастение сколько из земли, столько и снаружи получать себе пищу. [Растение] требует, чтобы воздух находился уже в таком состоянии, которое для него полезно, то есть, чтоб в оном находилась умеренная пропорция теплоты и влажности».
Андрея Тимофеевича Болотова по праву можно назвать человеком с энциклопедическим умом. Занявшись садоводством, он первым описал сорта яблони, вишни и груши Тульской губернии и стал создателем науки о сортах плодово-ягодных культур — помологии.
Он собирал и описывал лекарственные растения, исследовал их действие и подготовил рукопись бесценного травника. Лесовод и защитник природы, он изучал жизнь леса, обосновал приемы рационального его использования, разработал систему защиты почв от эрозии. Выдающийся просветитель, он основал первые русские агрономические журналы, писал педагогические труды, открывал школы и детские театры...
Беспредельной любовью к Отечеству была пронизана вся жизнь первого русского агронома, труды которого покоряли современников. Почетное место в истории России занимает он и в наши дни. К наследию А. Т. Болотова, не потерявшему значения и сегодня, не раз обращались основоположники русской научной агрономии, рассказ о которых впереди.
Михаил Григорьевич Павлов (1793-1840)
Может ли стать истинной наукой учение, которое не опирается на основополагающие законы природы? Может ли обойтись агрономия без прочной основы, которую представляют ботаника, зоология, физика, химия и другие фундаментальные науки?
На эти вопросы дал убедительные ответы основоположник теории земледелия и русской агрономической школы Михаил Григорьевич Павлов. Вот как он писал об этом в журнале «Русский земледелец» в 1838 г.: «Кто без сведений о природе хочет быть агрономом, тот только агроман». И далее: «Учить сельскохозяйственной науке — значит знакомить с вековою опытностью предшественников».
Критически оценив всю «опытность предшественников», М. Г. Павлов вознес аграрную науку на небывалую высоту, чему в немалой степени способствовали его энциклопедические знания. Вначале он обучался в Харьковском университете, затем на математическом факультете Медико-хирургической академии и, наконец, в Московском университете — на медицинском и математическом факультетах. В Германии, где Павлов продолжил обучение, он изучил опыт европейской земледельческой науки, в частности модной в то время английской системы хозяйства.

По возвращении в родной Московский университет он приступил к педагогической деятельности, и вскоре уже вся просвещенная столица спешила на публичные лекции профессора Павлова по сельскому хозяйству. А когда усилиями ученого при философском факультете Московского университета был создан Агрономический институт, он возглавил первое в России подобное учебное заведение.
А до этого Михаил Павлов (также впервые в России) организует Земледельческую школу и Опытное хозяйство на окраине Москвы, энергично распространяет с помощью многочисленных учеников сельскохозяйственную науку в Сибири и других районах страны. Его перу принадлежали первый учебник «Земледельческой химии» (1825 г.) и два тома (из пяти задуманных) «Курса сельского хозяйства» (1837 г.).
Это были первые капитальные руководства по агрономии на русском языке после многочисленных, но разрозненных книг и статей его предшественников. В них мы находим основы сельскохозяйственного естествознания, почвоведения, агрохимии, земледелия и мелиорации. Каковы же были воззрения М. Г. Павлова на ключевые проблемы современного ему сельского хозяйства?
Развивая и обогащая учение первого русского агронома А. Т. Болотова, Павлов категорически выступал против универсального, шаблонного подхода к системе земледелия. «Россия так обширна, так способная к тому, чтобы в ней процветали все отрасли промышленности... Пусть каждый край займется выгоднейшим по его местоположению, и мы в сельском хозяйстве нашем увидим разделение труда — единственный путь к совершенству для всей вообще промышленности», писал ученый.
Забота о плодородии родной земли, о благополучии не только современников, но и будущих поколений россиян всегда были в центре внимания М. Г. Павлова. Вот как он писал в книге «Земледельческая химия» об отсталой трехпольной системе земледелия, против которой энергично выступал еще А. Т. Болотов:
«Господствующая система хозяйства, не имея в себе средств возвращать земле того, что похищает из нее с каждой жатвой, сокровище сие (чернозем), над скоплением коего природа трудилась многие столетия, расхитит неизбежно; чернозем, не будучи достаточно вознагражден, истощится». И далее: «При этой системе получали наибольшее количество зерна с поля, но надолго ли? Плодородие земли не бесконечно, и его следует поддерживать...»
Вместо трехполья Павлов энергично пропагандировал плодосменную систему земледелия. В ее основе чередование на конкретном поле растений, которые обогащают почву (многолетние травы, в частности клевер), с теми, которые истощают ее (зерновые, картофель).
Ясно понимая роль перегноя (гумуса) в плодородии земли, Павлов ратовал за повышение его содержания в почве путем внесения удобрений. Однако ученый справедливо признавал ошибочным бытовавшее в то время мнение, что растение усваивает перегной как таковой. Он расчленял корень и не находил в нем перегноя. Поэтому М. Г. Павлов пришел к принципиальному выводу: «Чернозем не поглощается корнем в настоящем своем виде, но в измененном, а именно в виде слизи, растворенной водою».
Развивая теорию питания растения, Павлов приходит к очень важному заключению: растениям для роста и развития не обязателен перегной, они могут использовать и неорганические (минеральные) соединения почвы, а также много пищи поглощают из атмосферы. Таким образом, в работах ученого находят развитие теория минерального корневого и воздушного питания растений.
Как директор Земледельческой школы и Опытной станции профессор Павлов уделял много времени оценке различных способов обработки почвы. Вопросом важнейшим Павлов считал глубину вспашки. «Взрыть землю глубиной на вершок-два — вот что у нас называется пахотою», иронически замечал он и делился с читателями своих книг опытом создания плодородного пахотного слоя глубиной 27-31 см.
И результат не заставил себя ждать. Когда в 1833-1834 гг. в Московской губернии разразилась сильнейшая засуха, хлеба на опытном участке Павлова дали отменный урожай, не хуже, чем в благоприятные годы.
Землю нужно пахать с осени, советовал Павлов. Этот способ обработки земли сегодня называют зяблевой вспашкой. В этом случае почва «замерзая, оттаивая и опять замерзая, рыхлится более несравненно. Весной удобнее проникается воздухом и быстрее нагревается во всей массе, а чернозем разрушается скорее и в большом количестве».
Павлов предугадывает особую жизнь почвы, подчеркивает, как ей нужны комковатость и воздух между комками. Он справедливо замечает, что такие свойства почвы зависят от соотношения в ней различных минеральных и органических веществ.
«Рыхлый слой земной поверхности, служащий растениям местом укоренения и называемый почвой, состоит из частей минеральных и органических; к первым принадлежат: глина, песок, известь... Из сих веществ в состав почвы входят чаще всего глина и песок..., так что различие почв во всех частях света зависит преимущественно от различного содержания глины и песку».
Это было написано в 1822 г., но и по сей день и ученые, и садоводы-любители подразделяют почвы на глинистые и песчаные. И в соответствие с этой характеристикой земледельцы поразному подходят к их использованию, приемам обработки.
Сорняки... Как много проблем доставляют эти вечные спутники земледельца! He обошел вниманием эту проблему и основоположник научного земледелия. М. Г. Павлов советовал истреблять сорняки до посева семян, а не после. Ho чтобы сорные растения поскорее взошли (а тогда их и уничтожить можно), землю при перепашке «следует не царапать, а выкорчевывать и рыхлить». Сорняки тогда скорее взойдут, скорее и будут уничтожены.
Питомцы созданной Павловым Земледельческой школы разъезжались по всей России, становились организаторами учебных и опытных учреждений, управляющими в крупных имениях. Так возникли Петербургская школа сельского хозяйства и горнозаводских наук, а также Омский опытный хутор — первая сельскохозяйственная опытная станция в Сибири, на базе которой уже в наше время был создан Сибирский НИИ сельского хозяйства.
Александр Васильевич Советов (1826-1901)
А. В. Советов родился в Московской губернии в семье священника через год после восстания декабристов и ушел из жизни в первый год 20-го столетия. Хотя ему была обеспечена блестящая карьера на поприще служения богу, он не пошел в Духовную академию, а поступил в Горыгорецкий сельскохозяйственный институт (ныне Белорусская сельскохозяйственная академия), где после окончания курса был оставлен для подготовки к профессорскому званию.
А затем — изучение свеклосахарного производства в Тульской губернии, опыта фермерских хозяйств Германии, Голландии, Дании, Австрии, Венгрии, Молдавии и Англии. Позднее была работа в Казанском университете и, наконец, кафедра в Петербургском университете.

Кафедра агрономической химии, которую основал Советов, оформилась в самостоятельное подразделение университета с введением устава 1863 года. На небывалую высоту поднял эту кафедру Александр Васильевич Советов, которого еще при жизни по праву называли «патриархом русской агрономии«. He было такой проблемы в агрономии, которую бы не пытался разрешить его энциклопедический ум, — от севооборотов и животноводства до сельской экономики.
Докторская диссертация А. В. Советова «О системе земледелия» (1859 г.) стала одной из первых работ по истории земледельческих систем в мире и России, которая показала вчерашний, нынешний и завтрашний день земледелия. В ней он впервые дал четкое представление об исторических сменах систем земледелия и о причинах этих смен.
Он установил, что системы земледелия сменялись в такой исторической последовательности: а) залежная и переложная и соответствующая им подсечно-огневая, б) паровая, в) плодосменная (см. раздел 6.4). За эту диссертацию русскому ученому была присуждена степень доктора, а в числе оппонентов при ее защите был Дмитрий Иванович Менделеев.
Главным недугом российского земледелия ученый считал его однообразие: целое государство занимается производством почти исключительно хлебных растений. Это вызывает истощение почвы, засоряет поля сорными растениями, понижает рыночные цены. При бессменных посевах хлебных растений земледелец эксплуатирует только верхний слой почвы, но нижнего слоя не касается. Помочь делу может плодосмен, то есть чередование культур с разной длиной корней. Зерновые нужно чередовать с овощами и многолетними травами, рыхлящими и подкармливающих почву азотом, фосфором, калием.
Анализируя опыт внедрения в России плодосменных севооборотов, Советов в то же время предостерегал от шаблонного, механического заимствования западноевропейского опыта. Он учил, что схема севооборота должна учитывать местные условия.
В диссертации «О разведении кормовых трав на полях» Советов рассмотрел историю возделывания трав на полях и дал конкретные рекомендации по их выращиванию. Ученый убедительно показал, что посевы многолетних трав (клевера, тимофеевки и др.) восстанавливают и повышают плодородие почвы. Положительное действие этих трав Советов справедливо видел в том, что их корни проникают в почву глубже других полевых растений, используют тем самым недоступные для них питательные вещества и оставляют на поле много корневых остатков — будущего перегноя.
Клевер накапливает в почве азот, писал ученый, поэтому после него можно сеять культуры, требовательные к азотному питанию и обходиться при этом без навоза. Он приводил примеры, когда урожай хлебов после трав были выше, чем в трехпольном севообороте, где травы не выращивали.
По инициативе ученого при Вольном Экономическом Обществе было создано сельскохозяйственное отделение, которое он возглавлял на протяжении 30 лет. Примечательно, что обстоятельное изучение русского чернозема началось именно по предложению Советова, а привлек он для этой работы будущего основоположника науки о почве, своего ученика и соратника В. В. Докучаева.
Александр Николаевич Энгельгардт (1832-1893)
Даже далекий от земледелия человек сегодня знает, насколько важны для получения высоких и устойчивых урожаев минеральные удобрения, особенно на малоплодородных почвах российского Нечерноземья. Вот почему в основе роста урожайности всех культурных растений, а значит, благосостояния общества лежит плодотворный союз двух наук химии и земледелия.
А у истоков химизации земледелия стоял Александр Николаевич Энгельгардт — представитель передовой русской интеллигенции, выдающийся ученый, профессор-химик, основатель первой в России опытной станции по изучению минеральных удобрений. Потомок ливонского рыцаря, он сохранил фамилию предков (энгельгардт — «сад ангелов, рай»), но ощущал себя сыном России, процветанию которой служил всю свою жизнь.

Вот как писал о нем академик Д. Н. Прянишников, основатель отечественной агрохимической школы: «Из крупных представителей русской агрономической науки ...необходимо прежде всего указать на А. Н. Энегльгардта. С именем Энгельгардта связана прежде всего история вопроса об использовании в целях удобрения нашего отечественного фосфатного сырья... Необходимо подчеркнуть то обстоятельство, что работы Энгельгардта были уже этапом вполне самостоятельного развития наших опытных учреждений».
Начинал службу Отечеству 15-летний Саша Энгельгардт курсантом Артиллерийского училища (позднее — Артиллерийской академии), где позднее преподавал химию. После обучения за границей Энгельгардт возвращается в Петербург и с 1859 г. начинает издавать первый в России «Химический журнал». В этом журнале он публикует статьи по химии рядом со своими выдающимися современниками Д. И. Менделеевым (о нем наш рассказ впереди) и Н. Н. Бекетовым. За работы в области химии Харьковский университет присуждает ему степень доктора химии, а Академия наук награждает Ломоносовской премией.
К заслугам офицера-артиллериста Энгельгардта перед Россией следует отнести и литье пушек и ядер для обороны Севастополя, которое он в короткие сроки организовал в лаборатории артиллерийского арсенала. Эти пушки изрядно помогли малочисленному гарнизону Севастополя отбить превосходящие иноземные силы. В результате были сорваны планы турков, англичан и французов по высадке в Крыму и захвату российских земель.
И неожиданно блестящий химик, перед которым открывались широкие горизонты науки, увлекается агрономической химией! Этому повороту в судьбе Энгельгардта отчасти послужила работа в лаборатории знаменитого немецкого агрохимика Юстаса Либиха, а также ссылка в 1871 году в Смоленскую губернию, где опальный профессор очутился за принадлежность к тайному обществу «Земля и воля».
Ho удаление от дел, смена блестящего петербургского общества на жизнь деревенского землевладельца не сломила его воли. Приехав в свое имение Батищево, Энгельгардт решает приложить университетскую науку к практическому земледелию.
Все принадлежавшие ему земли Энгельгардт отводит под опыты с фосфоритами. В течение 15 лет — с 1872 по 1887 год в «Отечественных записках» и «Вестнике Европы» печатались его «Письма из деревни». В них ученый публиковал результаты своей работы, посвященной в первую очередь химизации земледелия. А в 1875 году отдельной книгой «Химические основы земледелия» выходят его лекции, прочитанные в Петербургском сельскохозяйственном музее перед ссылкой.
Энгельгардт обследовал в 1866 г. залежи фосфоритов на Смоленщине, под Курском, Орлом, в Воронежской области и сделал первые анализы русских фосфоритов. Под Курском он открывает первый завод по приготовлению фосфоритов.
За введение фосфоритов в России он был награжден золотой медалью Вольного экономического общества, членами которого в разные годы состояли М. И. Кутузов-Голенищев, Н. Н. Миклухо-Маклай, П. П. Семенов-Тян-Шанский, Г. Р. Державин, Л. Н. Толстой, В. И. Вернадский, Д. И. Менделеев и многие другие знаменитые россияне. Свой многолетний (1872-1888 гг.) опыт ученый обобщил в труде «О хозяйстве в Северной России и применении в нем фосфоритов«.
А предшествовали этим успехам длительные опыты Энгельгардта на полях Смоленщины. Он начал с расчистки земли, введения многопольных севооборотов, расширения посевов кормовых трав, а затем приступил к главному — опытам по применению фосфорных удобрений. И вот долгожданный результат:
«Опыты удобрения фосфоритной мукой в моем хозяйстве дали поразительные результаты. На безнавозных землях, удобренных одной только фосфоритной мукой, рожь сравнительно с ничем не удобренными землями поразительно хороша. Полосы, удобренные фософритной мукой так же резко отличаются от ничем не удобренных, как навозные нивы от безнавозных».
Ho почему же к иному выводу о фосфорных удобрениях пришел его современник, великий химик Д. И. Менделеев, который также проводил полевые эксперименты с удобрениями? Причина неудач, справедливо решил Энгельгардт, в разности почв, на которых проводились опыты, в недостаточном знании о почвах.
И он оказался прав! Сегодня мы знаем о том, что только в кислых почвах фосфоритная мука растворяется и «кормит» растения, а на других землях она растениям практически недоступна, лежит «мертвым грузом».
Именно к таким выводам позднее придут последователи Энгельгардта. А пока к нему в деревню Батищево едут будущие великие русские ученые Владимир Иванович Вернадский и Василий Васильевич Докучаев... Едут полюбоваться великолепной, склоненной под тяжестью колосьев рожью, удобренной фосфоритами.
«Так и вам люди поклонятся, Александр Иванович, пишет Энгельгардту его ученик, один из основоположников агрохимии и агробиологии в России П. А. Костычев, Вы первым в России ввели фосфориты на поля, и теперь уже не может быть сомнения — они хорошо послужат нашему земледелию. Забвения тут быть не может, люди обязательно воспользуются вашими опытами.»
Обладая великолепной научной интуицией, основываясь на многочисленных полевых опытах и наблюдениях, Энгельгардт был убежденным сторонником сочетания минеральных и органических удобрений. Вот как он писал об этом в своих «Письмах из деревни»: «...искусственные туки составляют только подсобное удобрение,...они не исключают удобрение навозом,... они должны быть употребляемы вместе с навозом для усиления его действия и если могут быть употребляемы без навоза, то только на почвах высокой культуры, содержащих много перегноя и азотистых веществ». Все последующее развитие агрохимии убеждает нас в справедливости этих слов, сказанных в конце 19 в.
А. Н. Энгельгардт обладал широким кругозором и отнюдь не ограничивал свои интересы фосфорными удобрениями. Он ратовал за глубокое, всестороннее исследование свойств почв, с учетом их происхождения, истории, химического и механического состава, растительности и пр. Этому был посвящен его доклад «О значении почвенно-геологических исследований», сделанный на заседании Вольного экономического общества в ноябре 1890 года, за три года до своей кончины.
«Только при таком полном изучении почв, какое производят почвенники школы Докучаева, возможно установить типы почв и дать настоящие почвенные карты, столь необходимые для агрономов и хозяев. He имея почвенных карт, основанных на всесторонних почвенных исследованиях... мы, хозяева, все будем ходить вокруг да около», утверждал Александр Николаевич Энгельгардт.
Как обращение к потомкам, в первую очередь к нашей молодежи, звучат сегодня слова выдающегося ученого и патриота России: «Я уверен, что должны произойти большие перемены и на сельское хозяйство у нас будет обращено должное внимание. Я бесконечно верю в добро и знания. Зло есть и будет, но добро всегда берет верх над злом... Знание же есть сила, которая действует в пользу добра...».
Иван Александрович Стебут (1833-1923)
В развитии аграрного образования в стране и разработке ряда вопросов агротехники видная роль принадлежит Ивану Александровичу Стебу-ту — профессору, первому заведующему кафедрой земледелия (а впоследствии — растениеводства) Московской сельскохозяйственной академии.
Это был выдающийся педагог, воспитавший много русских агрономов. Стебутом написан первый русский учебник по курсу растениеводства «Основы полевой культуры и меры к ее улучшению в России» (1873 г.). Он впервые в царской России открыто встал на защиту женщины, лишенной прав на высшее образование, на работу в науке.

В 1904 г. в Петербурге И. А. Стебут создает Высшие женские сельскохозяйственные курсы (их стали называть Стебутовскими курсами), которые окончили около тысячи человек. С этого года началась история Санкт-Петербургского государственного аграрного университета — ведущего аграрного вуза России, отметившего недавно свой 100-летний юбилей.
После окончания Горыгорецкого сельскохозяйственного института Стебут был направлен за границу для изучения методов ведения сельского хозяйства Германии, Франции, Бельгии. Много он ездил и по России, анализировал увиденное и услышанное от земледельцев. Обобщив опыт отечественного и зарубежного земледелия, Стебут первым ввел порайонное изучение приемов возделывания сельскохозяйственных культур и для каждой климатической зоны разработал свои рекомендации.
Посетив в 1871 г. южные губернии России (районы почвенной эрозии), Иван Александрович порекомендовал хозяевам в целях сбережения почвенной влаги проводить глубокую вспашку осенью, а весной — поверхностное рыхление. Он предлагает на этих землях создавать живые изгороди вокруг полей и прудов, а для сплошных лесных насаждений и при обсадке оврагов использовать березу, лиственницу, дуб и ель.
Стебут разработал классификацию полевых растений, которая в дополненном и усовершенствованном виде сохранилась до наших дней. Для каждой климатической и почвенной зоны он предлагал свои культуры и сорта. Ученый пропагандировал продвижение озимых и яровых сортов пшеницы к северу. Ратовал он и за широкое выращивание в нечерноземной полосе России кормовых трав — клевера, вики, тимофеевки.
Настойчиво убеждал он земледельцев искать местные удобрения, широко использовать навоз, продукты перегноя, травосмеси, золу, расширять посевы зерновых бобовых культур, которые прекрасно удобряют землю. Важным резервом повышения плодородия бедных суглинистых почв на северо-западе России И. А. Стебут справедливо считал известкование.
Советы одного из патриархов русского земледелия, адресованные молодежи, полезны и сегодня: «...изучайте природу, вас окружающую, изучайте почву, от которой ожидаете себе урожая и надежной прибыли, ... вникните в многообразное значение местного климата и его ближайшую связь с почвой, с приемами успешного роста избранных вами культурных растений... и не копируйте никого, но учитесь у всех».
Дмитрий Иванович Менделеев (1834-1907)
Существенный вклад в развитие русской агрономической науки и практики внес выдающийся химик, создатель Периодической системы химических элементов Д. И. Менделеев. Почти 40 лет он посвятил сельскому хозяйству, а в первую очередь внимание великого ученого привлекали проблемы питания растений и повышения их урожайности, вопросы лесоразведения, мелиорации и животноводства.
В своем имении Боблово Московской губернии Дмитрий Иванович проводил глубокую и систематическую исследовательскую работу по земледелию. Он ввел многопольные севообороты, практиковал посевы трав, применял удобрения. В результате на своих землях он вдвое увеличил урожайность растений.
По инициативе Менделеева Вольное Экономическое Общество организовало постановку опытов по применению удобрений и глубокой пахоте. Они были проведены одновременно в Петербургской, Московской, Смоленской и Симбирской губерниях. Эти опыты дали для анализа и обобщения большой экспериментальный материал из районов с различными почвенно-климатическими условиями.
На основании многочисленных опытов Менделеев сделал вывод о том, что основным удобрением служит навоз, а искусственные минеральные удобрения следует рассматривать как подсобное удобрение. Наивысшие урожаи можно получить при совместном внесении навоза и минеральных удобрений.
Большое значение Менделеев придавал степному лесоразведению и орошению. Он предлагал строить ирригационные сооружения на Волге, Дону, Урале и Днепре, которые позволили бы оросить большие площади плодороднейших земель, которые давали в то время низкие урожаи из-за дефицита влаги.
Слабое развитие сельского хозяйства Менделеев видел в том, «что предмет этот долгие века не подвергался научному исследованию,..ему не обучали ни в каких высших учебных заведениях... на полеводство смотрели как на какое-то искусство или ремесло невысокого порядка, а научные начала в нем стали распространяться только благодаря сравнительно недавнему интересу химиков... Ho сельскохозяйственное дело, очевидно, до крайности сложно, а потому для своей разработки требует близкого знакомства с условиями и явлениями, действующими в почве, в растениях и в самом хозяйстве».
Все дальнейшее развитие агрономической науки блестяще подтвердило мысли великого отечественного ученого.
Павел Андреевич Костычев (1845-1895)
Если человек признает своеобразие почвы как уникального природного тела, познал законы ее развития, если он ведет с ней взаимовыгодный диалог, то любая почва плодоносит и даже копит плодородие.
Такова сущность закона неубывающего плодородия, сформулированного одним из основоположников научного почвоведения Павлом Андреевичем Костычевым, автором первого в России учебника «Почвоведение» (1887г.) и ряда учебных и научно-популярных работ по почвоведению и земледелию.

За свою короткую жизнь Павел Андреевич успел побывать во многих экспедициях, даже на Урале и в Сибири. Он составлял почвенные карты, проводил многочисленные полевые и лабораторные эксперименты, сравнивал жизнь растений «в культуре» и на целине, внимательно вглядывался в крестьянское поле, искал законы восстановления плодородия. Его обстоятельная монография «Почвы черноземной области России» вошла в золотой фонд почвоведения и агрономии.
П. А. Костычев родился в семье тамбовского помещика и после окончания Петербургского земледельческого института (позднее — Лесного института) становится доцентом, а вскоре профессором кафедры почвоведения. Здесь центром демократических настроений был его учитель Александр Николаевич Энгельгардт, с которым судьба на долгие годы связала Костычева.
Вслед за Энгельгардтом П. А. Костычев обратил свое внимание на фосфорные удобрения. Оказалось, что в разных почвах фосфор, этот незаменимый питательный элемент, «ведет себя» по-разному. В кислых почвах фосфорная кислота вступает с алюминием и железом в соединения, которые растения не усваивают. Напротив, в карбонатных почвах она соединяется с кальцием, а эти соединения растениям доступны. Таким образом, поведение фосфора в почве можно регулировать внесением извести.
Доклад П. А. Костычева о фосфоре на открывшемся в 1879 г. 6-м съезде русских естествоиспытателей и врачей стал сенсацией. Выяснилась возможность влиять на плодородие земель, не нарушая законов поля.
В 1881 г. магистерская диссертация Костычева «О нерастворимых фосфорнокислых соединениях почв» была одобрена ученым советом Петербургского университета, где по рекомендации Д. И. Менделеева он вскоре начинает читать курс общего земледелия.
Основные работы П. А. Костычева посвящены изучению биологических основ почвообразования и способов повышения плодородия почв. Он показал, что почвообразование — это биологический процесс, связанный с развитием растительности.
Ученый установил, что источником черноземов являются органические вещества степных растений. Разлагаясь под действием микроорганизмов, корневые остатки при малом доступе воздуха превращаются в перегной. В лесу же растительные остатки накапливаются главным образом в виде опавших листьев, хвои и веток на поверхности почвы. В условиях достаточной влажности и доступа воздуха они быстро доходят до полной минерализации. Вот почему лесные почвы бедны перегноем.
Павел Андреевич доказал, что гумус, или перегной, содержит азота в три-четыре раза больше, чем растения. Это по существу кладовая азота, которая ежегодно пополняется за счет остатков прошлогодних растений. Их бактерии разлагают, а входящие в них соединения преобразуют. Часть из них поглощается растениями, а часть входит в состав гумуса. Аммиак, азотную и фосфорную кислоты потребляют и сами бактерии.
Еще больше утвердился П. А. Костычев в своих выводах о роли микроорганизмов в почвообразовании после командировки в 1884 г. во Францию, в институт Пастера. Он стал первым почвоведом, который, владея методами биохимии и микробиологии, экспериментально исследовал роль бактерий, грибов, мелких животных в разложении растительных остатков и преобразовании их в почвенный гумус. По существу, в 80-е годы 19 столетия почвенными микроорганизмами занимался только Костычев, который стоял у истоков нового направления в науке почвенной микробиологии.
Микробиологические интересы Павла Андреевича передались его сыну Сергею, который в 1914 г. становится профессором Петербургского университета, а в 1923 г. действительным членом Академии наук. Именно Сергей Павлович Костычев позднее выдвинул в члены академии Николая Ивановича Вавилова, с именем которого связаны многие замечательные страницы истории биологии и сельского хозяйства в России.
Незадолго до кончины П. А. Костычев возглавил Департамент земледелия Министерства земледелия и государственных имуществ. Он пришел на этот пост с обширной программой подъема всех отраслей сельского хозяйства. Благодаря его усилиям в Москве был открыт сельскохозяйственный институт (впоследствии Московская сельскохозяйственная академия им К. А. Тимирязева). Созвал и провел Павел Андреевич Всероссийский съезд по вопросам сельскохозяйственного образования, разработал программу создания сети опытных станций и начал претворять ее в жизнь.
В своей книге «Общедоступное руководство к земледелию», которая с 1884 по 1922 год выдержала девять изданий, П. А. Костычев писал: «В высшей степени желательно, чтобы почвоведение пользовалось большим вниманием практических хозяев».
Согласитесь, этот призыв одного из основоположников агробиологической науки звучит очень актуально и сегодня.
Василий Васильевич Докучаев (1846-1903)
В. В. Докучаев родился в Смоленской губернии в семье священника. По воле родителей ему была уготована карьера священнослужителя, однако из Петербургской духовной академии он сбегает в Петербургский университет. Здесь, на естественном отделении физико-математического факультета, 28 октября 1867 года началось становление выдающегося российского ученого.
Университетские педагоги химик Д. И. Менделеев, ботаник А. Н. Бекетов, агроном А. В. Советов — могли увлечь молодого Докучаева в свою область. Ho он остановил свой выбор на геологии. И уже в 1871 г. в Петербургском обществе естествоиспытателей состоялся первый научный доклад молодого геолога.
А затем интересы Докучаева концентрируются на русском черноземе, изучению которого он отдался без остатка. Дело в том, что к середине 19 века практически все черноземные степи России были уже распаханы. Урожаи на черноземе, поначалу поразительные, с годами начали падать, случались и полные неурожаи. Это встревожило Вольное экономическое общество, сельскохозяйственный отдел которого возглавлял А. В. Советов. Он и привлек Докучаева к работе в Черноземной комиссии.

Только за два года экспедиций прошагал Докучаев десять тысяч верст, в одиночку, с мизерными средствами в кармане. Он исследовал всю северную границу черноземной полосы России, Бесарабию, Центральную черноземную Россию, Украину, Заволжье, Крым, северные склоны Кавказа. Он провел многочисленные почвенные раскопки и анализы минеральных пород, составил детальные почвенные карты, исследовал растительность, рельеф и водный режим территорий.
Василий Васильевич замечает, что свойства чернозема зависят от многих экологических факторов. Что же является важнейшей характеристикой чернозема — «царя почв»? Конечно же, содержание органического вещества — гумуса, или перегноя. По этому признаку Докучаев выделил почву из «царства минералов» в самостоятельное, уникальное царство природы. Количество и качество гумуса положил Докучаев в основу разработанной им классификации почв.
Результаты исследований В. В. Докучаев отразил в классическом труде «Русский чернозем». Он увидел свет в 1883 г., и с этого года научное почвоведение отсчитывает свое существование.
Самое главное, Докучаев показал, что почва — это самостоятельное естественноисторическое тело природы, развивающееся из горных пород под влиянием одновременного воздействия воды, воздуха и организмов. Он установил, что верхние слои почвы обогащаются органическими веществами разлагающихся растений, а также питательными веществами, «подтягиваемыми» корнями из нижних почвенных горизонтов. Под действием мощной корневой системы травянистой растительности в почве создается прочная комковатая структура.
Иными словами, почва имеет вполне определенное происхождение. Она «унаследовала» от безжизненной горной породы ее важнейшие признаки, которые претерпели изменения под воздействием физических факторов и живой природы.
Вот почему современное почвоведение, основоположником которого во всем мире признан В. В. Докучаев, мы называем генетическим (от греч. geneticos — относящийся к происхождению), а важнейшей характеристикой любой почвы мы считаем ее генезис, то есть происхождение. Таким образом, Докучаев поставил почву в ряд самостоятельных тел природы, наряду с живущими на Земле организмами и неживыми физическими телами (горными породами, минералами, магмой).
В конце 19 в. обоснование Докучаевым такого взгляда на почву было столь революционным, что в 1989 г. на Всемирной выставке достижений науки и техники в Париже Россия была представлена коллекцией почв. А главным экспонатом стал кубический монолит русского чернозема, признанный впоследствии эталоном плодородия.
Благодаря коллекции почв, созданной Докучаевым, мир впервые узнал о новом природном царстве — почве, находящемся на грани между безжизненным миром минералов и полным жизни миром растений, животных и микроорганизмов. Теперь всякий исследователь живого — микроорганизмов, флоры, фауны, даже человека — не мог не учитывать почву, на которой и существует жизнь.
Трудно переоценить вклад Докучаева в развитие теории зонального расположения почв, в создание специальных почвенных карт России, опытных станций, музеев почвоведения, организацию почвенных выставок. А вот другое важное начинание Докучаева — лесоразведение в южных степях для защиты полей от засухи, пыльных бурь, эрозии Д. И. Менделеев считал «однозначащей с защитой государства» и даже предлагал лесников-добровольцев освобождать от воинской повинности.
Говоря о важности изучения почв России, Докучаев писал: «Великая Россия кормится землей, на плодородии ее зиждется наше народное и государственное богатство, налоги, торговля..., все это теснейшим, неразрывным образом связано в России с землей, с теми или иными природными силами наших почв...».
Сегодня, когда возрождается российская нива и наша страна вновь становится поставщиком хлеба на мировой рынок (даже в Украину!), слова выдающегося ученого и патриота России звучат как никогда современно.
Дмитрий Николаевич Прянишников (1865-1948)
Фундаментальный вклад в науку о питании растений и применении удобрений был сделан Д. Н. Прянишниковым. На протяжении 33 лет он вел курс агрохимии и растениеводства в Московской сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева. Его капитальные труды «Частное земледелие» и «Агрохимия» неоднократно переиздавались и были переведены на многие иностранные языки.
Основной путь подъема отечественного земледелия Дмитрий Николаевич видел в химизации. Ученый убедительно доказал необходимость значительного расширения использования удобрений. Благодаря его работам удалось значительно повысить урожайность сельскохозяйственных культур в российском растениеводстве в середине 20 в.
Одним из необходимых условий повышения плодородия полей Прянишников справедливо считал севооборот. Для разных почвенноклиматических и экономических условий он рекомендовал плодосменные и паропропашные севообороты, однако лучшими ученый все же считал плодосменные, с ежегодным чередованием зерновых, пропашных культур и бобовых трав. Он справедливо утверждал, что такое чередование культур в сочетании с достаточным количеством удобрений резко повышает урожаи всех сельскохозяйственных культур.
«Нетрудно подсчитать писал ученый, что замена трехполья (пар, рожь, овес) четырехпольем (пар, рожь, картофель, овес) дает удвоение продуктивности площади, если считать на сухое вещество или калории... Если же к этому четырехпольному севообороту прибавить поле клевера (имеется в виду замена чистого пара посевом клевера), то, как свидетельствует многолетний сельскохозяйственный опыт, урожайность зерновых по сравнению с трехпольным севооборотом удваивается, а с применением минеральных удобрений на фоне клевера учетверяется».
Наряду с минеральными удобрениями ученый не упускал из виду и местные ресурсы. Вслед за Костычевым и Менделеевым, Прянишников писал: «Навоз является самым важным источником азота, фосфора, калия. Органическое вещество навоза является средством улучшения физических свойств и повышения поглотительной способности почвы, чем одновременно создается лучший фон и для применения минеральных удобрений».
В справедливости этих слов основоположника агрономической химии убеждаются не только профессиональные агрономы, но и многочисленный отряд фермеров, садоводов, цветоводов и огородников — всех тех, кто предан благородному и увлекательному делу выращивания культурных растений.