Мирониевская церковь Егерского полка
Церковь во имя Святого великомученика Мирония (Мирона) лейб-гвардии Егерского полка — творение академика архитектуры Константина Тона, пятишатровый полковой храм, возвышавшийся до 1934 года на набережной Обводного канала Санкт-Петербурга и взорванный в годы гонений на Русскую Православную церковь в СССР.
Одновременно храм является уничтоженным воинским захоронением времён Первой мировой войны, одним из немногих, находившимся в культурно-исторической части Санкт-Петербурга.
Подлежала восстановлению на своём историческом месте в соответствии с планами КГИОП Санкт-Петербурга. Распоряжение о признании церкви рекомендуемой к воссозданию было отменено.
Строительство храма
Предыстория
- 29 марта 1806 года после Аустерлицкого сражения в те годы ещё Лейб-гвардии Егерский батальон вернулся в Петербург. Уже 10 мая он был развёрнут в двухбатальонный полк. Тогда же в здании казарм полка на Звенигородской ул. (позже получившее название «Староегерские казармы») была освящена первая полковая церковь с походным иконостасом во имя святых Константина и Елены.
- 17 августа 1813 года Лейб-гвардии Егерский полк особо отличился в сражении под Кульмом. По случайному стечению обстоятельств эта дата оказалась днём памяти греческого пресвитера из Ахаии св. великомученика Мирония. За Кульмский бой, обессмертивший славу гвардейских егерей, полку, уже имевшему Георгиевское знамя за кампанию 1812 года, были пожалованы серебряные Георгиевские трубы к этому знамени с надписью «За отличие, оказанное в сражении при Кульме 17-го августа 1813 г.» Высочайший рескрипт императора Александра I был подписан 26 августа 1813 года.
- 20 мая 1817 года на втором этаже северного крыла «новых казарм» Лейб-егерского полка на Рузовской улице, была освящена новая церковь во имя св. великомученика Мирония, оборудованная по проекту архитекторов Ф. Демерцова и А. Штауберта.
- Через 22 года после Кульмской битвы, 17 августа 1835 года в присутствии императора Николая I на месте сражения императором Австрийским Францем был заложен памятник. Тогда, на Кульмском поле «… памятуя, что наиболее отличился здесь Л-гв. Егерский полк, Государь Николай I повелел, чтобы полковой праздник этого полка перенесён был на этот день, когда празднуется память Св. Великомученника Мирония».
Выбор места и закладка каменного храма
Силуэт церкви св. Мирония на плане с привязкой к местн. 1849 г.Спустя несколько лет произошло событие, ставшее одной из полковых преданий:
...Старожилы нашего прихода упорно рассказывают следующую легенду, побудившую Императора Николая I выбрать означенное место для построения храма. В конце 40-х годов Государь делал смотр полку и приказал выстроиться последнему, для встречи, на Рузовской улице. В назначенный день полк выстроился и ждал прибытия Государя. Встречать вышло и полковое духовенство, с крестом и водою, ожидавшее Его на месте нынешней церкви. По приезде, Государь подошёл к нашему священнику, желая приложиться к кресту. В страхе следя за приближением Государя, священник выпустил крест из рук и он упал к ногам Царя… Император поднял его, поцеловал и сказал: «это знамение свыше, здесь должен быть храм».
Переписка о строительстве церкви началась незадолго до Венгерской кампании (1848—1849). Строительство было поручено придворному архитектору К. А. Тону. 15 марта 1849 года император Николай I утвердил проект. На новый храм предписано было использовать все церковные средства полка, которых набралось всего 6098 рублей. В соответствии же со сметой К. А. Тона требовалось 150 000 рублей. Недостающая сумма (96 % от необходимой) по Высочайшему повелению была получена из кабинета Высочайшего Двора.
Весной 1850 года началась заготовка материалов. К середине июня все приготовления были окончены. По решению Николая I закладка храма была назначена на 29 июня 1850 года на набережной Обводного канала между Рузовской ул. и Введенским каналом на месте, ранее выбранном Государем.
Из Красного Села, где по давней традиции летом находились Войска гвардии, предписано было прибыть командиру полка, всем штаб- и обер-офицерам, 16-ти фельдфебелям, 10-ти унтер-офицерам и 36-ти рядовым. На церемонии присутствовали Государь, великие князья, генералитет. Молебен и освещение места совершил митрополит Никанор. Государь лично положил первый камень, после чего его примеру последовали все присутствующие.
Строительство и освящение храма
- Строительство храма велось под общим руководством К. А. Тона при непосредственном повседневном участии его помощника архитектора Г. Х. Штегемана
- Убранство храма отличалось богатством. Ко дню освящения император Александр II пожаловал церкви ковчег и сосуды из серебра. Стены были украшены полковыми знамёнами и золочеными плитами с именами павших офицеров. В специальных витринах были выставлены мундиры августейших шефов, а также модель памятника в Кульме.
- В день полкового праздника 17 августа 1855 года согласно воле Государя новая трехпридельная церковь была освящена во имя св. апостола Павла протопресвитером, обер-священником Главного штаба, гвардейского и гренадерского корпусов В. Б. Бажановым. Присутствовали император Александра II, штаб и обер-офицеры Лейб-гвардии Егерского резервного полка, фельдфебели всех рот, по два унтер-офицера и по пяти рядовых от каждой роты, а также все те, кто был при закладке храма. Главный престол в память основателя Лейб-егерского батальона императора Павла I был освящён во имя апостола Павла, правый придел — во имя благоверного князя Александра Невского, святого покровителя нового императора Александра II, левый придел — во имя св. великомученика Мирония, святого покровителя полка.
- Весь период с 1855 по 1870 гг. пока Лейб-гвардии Егерский полк назывался Гатчинским резервным полком, храм носил имя апостола Павла. Лишь с возвращением полку своего исконного имени церковь окончательно стала именоваться Мирониевской (во имя Св. великомученика Мирония).
Реконструкции
- 21 ноября 1889 года в подвале церкви под алтарём в память о спасении императорской семьи при крушении поезда в Борках была освящена Никольская часовня, построенная по инициативе ктитора церкви С. И. Кутепова.
- В 1891—1895 гг. к столетнему юбилею полка архитектором В. Ф. Харламовым была проведена реставрация храма. Тогда же живописец И. С. Галкин написал несколько больших образов, которые разместились у порфировых колонн в богатых золоченых киотах, выполненных в мастерской П. С. Абросимова. На мебельной фабрике Ф. Мельцера была сделана новая кафедра.
- В 1906 году производился новый реставрационный ремонт храма. По эскизу архитектора Е. А. Евсеева были сделаны бронзовые двери.
Описание
Церковь была выполнена в русско-византийском стиле и вмещала 3000 человек. Внешне храм напоминал Благовещенскую церковь конного полка. Конструктивно-планировочный замысел состоял в усложненном сочетании крестово-купольного и базиликального типов церковного сооружения. Храм был увенчан пятью шатрами. Центральный неф был выше и шире боковых. С запада к высокому основному четверику храма примыкали трапезная и многоярусная колокольня. Именно колокольня, завершённая шатром и имевшая высоту в 70 метров стала главным отличием Мирониевской церкви от Благовещенской. Внешне, в соответствии со своим «военным» предназначением выглядевшая весьма скупо, церковь являлась архитектурной доминантой в южной части столицы.
Приход и причт
К Мирониевскому храму Лейб-гвардии Егерского полка были приписаны две церкви:
- Церковь Ильи Пророка Учебного воздухоплавательного парка, уничтоженная в период с 1923 по 1926 гг.
- Церковь св. Александра Невского на Преображенском военном кладбище (ныне Покровская старообрядческая церковь) — единственное из сохранившихся культовых учреждений, имевших отношение к Лейб-гвардии Егерскому полку.
… и три часовни (помимо Никольской в подвальной части храма):
- Часовня у полотна железной дороги;
- Деревянная часовня на противоположном берегу Обводного канала;
- Часовня (Никольская) на территории Главного газового завода Общества столичного освещения.
Склеп героев Первой мировой войны
генерал П. А. Степанов в 1891 г. был первым похоронен в церкви Св. Мирония Склеп в подвале под алтарём Мирониевской церквиОсенью 1914 года, почти сразу после начала Первой мировой войны, было принято решение о строительстве в подвальной части церкви, вблизи от расположенной там Никольской часовни склепа для офицеров полка, погибших в сражениях Великой войны. Строительство склепа, осуществлённое по проекту архитектора Е. Н. Грушевского, было завершено к концу 1914 года. Предполагалось, что после окончания войны и закрытия склепа для новых захоронений, он будет отделан итальянским мрамором.
Правда, одно захоронение в храме св. Мирония существовало ещё до строительства склепа. В первых числах апреля 1891 года, в те самые дни, когда империя пребывала в скорби по убиенному ровно десятью годами раньше самодержцу Александру Николаевичу, здесь под спудом церкви был погребён старейший лейб-егерь, генерал от инфантерии П. А. Степанов. Такая честь праху генерала была оказана за то, что в 1874 году ему удалось найти часть знамени 2-го батальона.
Долгое время считалось, что в 1828 году во время Русско-турецкой войны в бою у болгарского селения Гаджи-Гассан-Лар знамя было захвачено турками. Только П. А. Степанов, участвовавший в том сражении в составе 1-го батальона, всегда сомневался в этом. От видевших это нижних чинов он знал, что три офицера: капитан П. Б. Кромин, поручик Н. А. Сабанин и подпоручик И. В. Скванчи, оказавшись в безвыходном положении, разрезали знамя батальона на три части и спрятали их на себе. Капитан П. Б. Кромин и подпоручик И. В. Скванчи почти тут же были убиты, а раненый поручик Н. А. Сабанин оказался в плену.
Вернувшись после окончания войны на родину, Н. А. Сабанин вскоре вышел в отставку, поселился вдали от Петербурга (где-то в глуши Симбирской губернии) и никогда не вспоминал о знамени. В переписке с П. А. Степановым он отрицал, что треть полотнища находится у него. Только в 1875 году, после смерти Н. А. Сабанина, настойчивость П. А. Степанова увенчалась успехом. Он получил эту реликвию от вдовы усопшего отставного офицера, которая, как оказалось, этим поступком исполнила волю мужа. Так, спустя 47 лет генерал П. А. Степанов восстановил честь 2-го батальона и всего полка. Приказ о возвращении полку его старого знамени был подписан Государем 17 августа 1875 года. Александр II собственноручно положил его в церкви в заранее приготовленную витрину.
Что касается склепа, то с 1915 по 1917 гг. в нём находили свое упокоение лишь те погибшие офицеры, тела которых были доставлены в Петроград, а их близкие не возражали против захоронения покойных в храме. Почти век спустя военным историком Ю. И. Балабановым были установлены имена 29-ти офицеров, погребённых в склепе церкви св. Мирония, хотя по имеющимся сведениям их было 34. Чин погребения совершали протоиереи М. К. Добровольский и В. Н. Окунев вместе с протодиаконом Н. А. Сперанским.
Из воспоминаний Б. Л. Кербера (в 1916 году ему было девять лет):
...Помню, что как будто в 1916 г. был убит Женя Гарф, наш двоюродный брат. Он пал смертью героя во время очередной атаки наших войск на немецкие позиции. Его тело было привезено в Петроград и в церкви Егерского полка состоялось торжественно-траурное богослужение. Пожалуй, в первый раз я почувствовал необыкновенную силу музыки. Траурные марши из произведений Шопена, Бетховена, исполняемые первоклассным оркестром духовых инструментов вызывали мурашки на коже. Пожалуй, впервые я почувствовал и всю трагедию смерти.
Список Ю. И. Балабанова офицеров Лейб-гвардии Егерского полка, погибших на полях Первой мировой войны и похороненных в склепе храма св. Мирония:
Нет точных данных, но, возможно, в склепе были также похоронены:
Примечания:
- Из числа перечисленных первые три офицера в списке погибли в 1914 году, ещё до завершения оборудования склепа. Их останки были перезахоронены сюда по воле близких.
- Наиболее массовые погребения состоялись в 1916 году. Тогда в склепе было похоронено не менее восьми офицеров (№ 17-24) Все он погибли в Галиции в период с июля по сентябрь в ходе кровопролитных боёв на завершающем этапе Брусиловского прорыва.
- В склепе храма св. Мирония упокоены не только офицеры православного вероисповедания, но и представители лютеранской церкви.
Лица офицеров, похороненных в склепе:
-
Штабс-капитан
Н. Н. Евреинов -
Подпоручик
Н. П. Дзюбандовский -
Штабс-капитан
Н. Н. Светозаров -
Подпоручик князь
Д. А. Друцкой -
Подпоручик князь
В. И. Оболенский -
Капитан князь
И. И. Кугушев
-
Подпоручик
Г. А. Мартос -
Поручик
М. Н. фон Бооль -
Штабс-кап. П.В. Алексеев
и капитан М. И. Кукель -
Подпоручик В. А.
Скопинский фон Штрик -
Подпоручик
К. А. Потулов -
Подпоручик
Н. А. Кречетович
-
Капитан
П. В. Воронцов -
Поручик князь
Б. И. Оболенский -
Поручик
В. В. Мазаракий -
Штабс-капитан
Е. Е. фон Гарф -
Подпоручик
С. В. Князев -
Подпоручик
М. Ю Ниротморцев
Снос и современность
В 1930 году (решение президиума Ленсовета от 6 января 1930 г.) здание храма было закрыто и использовалось как хранилище, хотя в списке действующих церквей Ленинграда она не упоминалась уже в 1924 году. Возможно, это было обусловлено тем, что после подписания большевиками Брестского мира старая Императорская армия, а вместе с ней Лейб-гвардии Егерский и Лейб-гвардии резервный Егерский полки оказались распущенными. При этом Мирониевская церковь фактически лишилась своего прихода. В 1934 году храм был снесён.
Вместе с храмом был разрушен и засыпан склеп с героями Первой мировой войны. К этому времени те немногие бывшие офицеры и чиновники Лейб-егерского полка, кто ещё проживал в Ленинграде, были арестованы и в 1931 году расстреляны по известному «Гвардейскому делу». Их оказалось 27 человек. Организовать перезахоронение останков офицеров из подлежащего уничтожению склепа было некому. Лишь родственники подпоручика Н. Н. Дзюбандовского, да князей братьев Оболенских, прознав о скором разрушении храма, перезахоронили прах своих близких на Волковском православном кладбище.
Долгое время на месте Мирониевского храма был пустырь. С 1990-х годов в двух временных строениях здесь находились предприятие по шиномонтажу и автомойка. В апреле 2010 года при проведении земляных работ на поверхность была извлечена каменная глыба (кусок отполированного розового камня) объёмом в 3 м³. Предположительно, этот камень являлся частью одной из внутренних колонн храма и был сохранён усилиями «Санкт-Петербургского Митрофаниевского Союза». По свидетельству очевидцев, тогда же в вырытой траншее среди битого кирпича были обнаружены фрагменты человеческих костей, которые после завершения работ остались на месте.
Остатки одного из ярких образцов культового зодчества середины XIX в. взяты на государственный учёт в качестве выявленного объекта, представляющего историческую, научную, художественную ценность. В Распоряжении КГИОП Санкт-Петербурга от 21.08.2007 № 10-4 содержится рекомендация восстановления храма (продублировано в приложении 1 приложения 7 /Режим использования земель в границах зон охраны объектов культурного наследия на территории Санкт-Петербурга/ к Постановлению Правительства СПб от 21.06.2016 № 524 /О правилах землепользования и застройки Санкт-Петербурга/). В настоящее время предметом охраны являются территория, остатки стен подвальных помещений и фундамент. Археологические изыскания до настоящего времени не производились. К 2016 году все временные строения на охраняемой территории были снесены.